Как-то позвонили из одного банка. Уточняли по моей анкете. По работе звонили, когда я ещё работал. Пытали меня на предмет моего образования и копий документов. А я действительно не помню, как это всё называлось. Многие документы похерились во время Жасминовой революции. Я тогда как раз жил и работал в Тунисе. С семьёй.
Вспомнилось другое. Было это в 1988-89 году примерно. Вскрыли они в моей памяти историю из тех 80-х. Не очень лицеприятную и совсем не про лицо, а даже совсем наоборот. Но за сроком давности я могу считать себя непричастным и реабилитированным множество раз. Так что, если кому туалетный юмор противопоказан, я сразу предупредил.
Одна знакомая девушка (было нам по 16-17 примерно), в телефонном разговоре, как бы невзначай говорит мне.
— Я сейчас сижу в одном свитере, а под ним больше ничего нет.
Уж не знаю, о чём мы до этого разговаривали с ней, но такой неожиданный переход с темы резко взбодрил меня. А она продолжает.
— Хочу, чтобы ты мне ребёнка сделал.
У меня аж трубка вспотела в тот момент, и комната поплыла перед глазами. Ещё одна фраза в этом духе, и я сознание потеряю.
Ясное дело, что тогда, в конце 80-х не было принято так запросто в 16 лет вдруг ни с того ни с сего предложить заняться сексом. Тем более, если до этого у вас совсем ничего не было. Это сейчас можно между «привет» и «как у тебя дела» успеть уведомить, что у тебя уже стоит и ты готов выезжать. Ну или хотя бы: «Отправь сиськи». Да и девушки уже не стесняются и выражают свою мысль прямо и в пах. Поэтому тогда мне намекнули культурно, но суть оставалась той же: «хорошо бы с тобой прелюбодеянием заняться». Договорились на завтра. В 12.00. У неё.
Завтра я должен был, как обычно, учиться как минимум с 9 до 14. Но так как я был твёрд везде уже с момента разговора, то с непоколебимой уверенностью решил, что во что бы то не стало, в 12.00 буду у неё. Как штык. Со штыком. Что нибудь, да придумаю, чтобы свалить. А тут судьба сама идёт навстречу. Мне предлагают с мастером завода, где я проходил практику, отвезти на тот самый завод тележку «непомнючего» а потом могу смело домой валить.
Пару строк о практике. Учился я на какого-то электромонтажника радио-бла-бла-бла и должен был в светлом будущем ремонтировать и налаживать станки с ЧПУ. Но всё, что мы налаживали на практике, так это освещение в цехах. Нас с моим напарником с утра нагружали коробкой люминесцентных ламп, тележкой для этой коробки и лестницей. Кто не был на заводах, я поясню. Потолки там метров… до неба. И в самом верху висят эти светильники. Стремянка метров 7-9 не меньше. И не из облегчённого алюминия, а настоящая, для настоящих мужчин, из дерева. Сначала её необходимо было взгромоздить в вертикальное положение, а потом самому взгромоздиться на неё. Если внизу конструкция казалась монументально устойчивой, то на пике она была как бы в постоянном движении, как останкинская башня. Амплитуда поменьше, но эффект о-го-го. И тебя удерживали на этой стремянке только вера в светлое будущее и немного напарник внизу. Но он был больше номинально. Веры в него не было.
Вернёмся к истории с девушкой. Потому что про завод можно много и долго.
Помню, что было уже тепло или ещё тепло. До завода примерно километр или полтора, но не долго. Я прикинул, что очень даже успеваю. Иду, радуюсь солнышку, предстоящему соитию и толкаю перед собой эту тележку. Мастер сопровождает. Но всё-таки видимо я немного перенервничал, предвкушая нашу встречу. Другого объяснения дальнейшим развитиям событий я не нашёл. На полпути я почувствовал, что живот начинает сводить спазмами и очень быстро всё это начинает перемещаться ниже. Держать в напряжении булки и одновременно толкать тяжёлую тележку получается всё сложнее. Остаётся только верить в себя и ускорять шаг, что ещё более осложняет держать мышцы ягодиц в собранном виде…
До завода оставалось метров двадцать. Уже была видна проходная, а там за ней спасительный санузел. И тут я почему-то решил, что если я чуть-чуть пукну, то немного стравлю давление…
Мастер не понял, куда и почему я побежал, бросив тележку за несколько метров до проходной. А я бежал куда угодно, лишь бы это было хоть немного похоже на укрытие. Бежал во дворы на Красной Пресне. Надеялся, что в центре, на детских площадках, обязательно должны быть ракеты.
В общем, я не добежал. Таких не берут в космонавты. Возвращаться к тележке было бессмысленно и непонятно как. Разнесло меня тогда конкретно. Но это было ещё не всё. Нужно было ехать домой. Двадцать минут на метро и двадцать минут на автобусе. Как – я не представлял. Единственным вариантом было подождать, пока я хотя бы высохну. Мне казалось, что так амбре будет не так заметно.
Как доехал я деталей не помню. Память, видимо, этот позорный эпизод стёрла с жесткого диска. Но помню, что я ещё успевал. Успевал заехать домой, привести себя в порядок и доехать до девушки. Ничто тогда не могло меня остановить. В 16 лет вам не каждый день предлагают заняться сексом. Ради этого и обосраться не стыдно.
Приехал я домой и позвонил девушке. Сообщить, что скоро буду. Она меня уведомила, что можно уже не спешить. Утром позвонили родственники и сказали, что у неё в деревне умер дедушка. Так что ей сейчас как-то не до этого.
Знала бы она, как я спешил...
Но, может, оно и к лучшему было. Дед хоть и «поднасрал» в некотором роде, но, возможно, уберёг от незапланированного ребёнка. Мало ли чем это закончилось бы. Ведь презервативы тогда не продавались в супермаркете на кассе, а купить самому их в аптеке - это было сравни подвигу.
Андрей Асковд © чётокакто